Одиннадцать лет Украина живет без Вячеслава Максимовича Чорновила. 25 марта 1999-го бессменный лидер Народного Руха, яркий политик и реальный кандидат в президенты страны трагически погиб в дорожно-транспортном происшествии, возвращаясь в Киев из Кировограда. Каждый год из этих одиннадцати, вместо того чтобы приближать нас к разгадке этого странного ДТП, о котором все чаще говорят как об умышленном убийстве, умело замаскированном под рядовую аварию на ночной дороге, еще более отдаляет от установления правды.

С удивительным постоянством меняются следователи, которым поручают вести это запутанное, словно гигантский клубок, дело. Меняются прокуроры, осуществляющие надзор за ним. Назначаются новые и новые экспертизы, исследования, призванные в принципе расставить точки над «і», дабы снять или поубавить двусмысленности, сомнений, подозрений, касающихся точности и объективности событий того рокового мартовского вечера. Но вопреки этим ожиданиям поиск истины не приносит ощутимых результатов.

Драматичности ему придают то загадочные смерти ключевых свидетелей по делу, то неожиданные заявления политиков, народных депутатов. Последним, не в пример следователям, оперативникам, прокурорам, вдруг становятся известны сенсационные, на первый взгляд, невероятные подробности: о деталях ДТП и фальсификации материалов уголовного дела, исчезнувших вещественных доказательствах и уничтоженной невесть зачем иномарке «Тойота Королла», в которой находились Чорновил и его водитель, помощник-консультант Евгений Павлов, наконец, о том, что после столкновения с КамАЗом оба — Вячеслав Максимович и Павлов — якобы еще оставались живы, и обоих для верности добивали кастетами...

«Сегодня», как и другие издания, готовила посвященные 11-й годовщине гибели Чорновила материалы к 25 марта. Но в Генпрокуратуре, в чьем производстве по-прежнему находится следствие по данному делу, попросили немного повременить с официальным комментарием руководства этого ведомства. Мол, куратором наиболее резонансных дел, в том числе по факту смерти лидера НРУ, вместо Николая Голомши назначен другой замгенпрокурора — Виталий Щеткин, и ему, прежде чем что-то сказать, необходимо тщательно ознакомиться с материалами следствия. Что ж, мы дождались этого комментария и публикуем его. Но внес ли он ясность в ход расследования, пусть судят наши читатели...

В неофициальной беседе с информированным следователем-важняком, привлекавшимся к работе этой следственно-оперативной группы, мы узнали другое: расследование дела Чорновила фактически приостановлено! И якобы причиной тому стали многочисленные огрехи, допущенные на самой начальной стадии — первыми следователями, оперативниками, экспертами, привлеченными к первичным действиям: осмотру места происшествия, сбору вещдоков, документированию показаний, опросам свидетелей и прочим чрезвычайно важным нюансам.

«В материалах дела огромное нагромождение противоречий, нестыковок, неточностей, подтасовок, — говорит наш источник. — Незнакомые с УПК и те просто за голову бы схватились. И сейчас людям Щеткина приходится выбирать, как действовать, — закрыть глаза и двигаться тем же путем, что Голомша и его предшественники, или все начинать с нуля. Оба пути ведут в тупик. Свой своего не подставит — это раз. Голомша ни разу ничего стоящего не сказал о том, что сделано, и так же будет поступать его преемник. Замы Медведько боятся журналистов, их вопросов, поэтому проще помалкивать. А стартовать с чистого листа тоже не получится, потому что придется держать отчет, чем занималось следствие больше 10 лет — два. Поэтому работа заморожена. Ждут команды от Виктора Януковича, который мог бы спросить с Александра Медведько: «А где, собственно, результаты вашей работы, господин генпрокурор?» Но генеральному осталось до окончания срока полгода — он хочет спокойно доработать и тихо уйти со сцены. Поэтому в ближайшие месяцы дело Чорновила вряд ли сдвинется с точки замерзания. У нас шутят, что оптимальным выходом из сложившейся ситуации был бы... пожар в следственном управлении, на который можно все списать и, как страшный сон, забыть эту канитель».

Оценки нашего визави, безусловно, не разделит руководство Генпрокуратуры. Однако если отбросить в сторону эмоции, то по делу Чорновила, другим резонансным делам — об отравлении Виктора Ющенко, убийстве Георгия Гонгадзе — налицо полная пробуксовка. Как ее понимать? Как проявление нижайшего, не побоимся этого слова, преступного непрофессионализма, халатности, ничтожной квалификации тех, кто вел расследование, или как успешное воплощение в жизнь планов власть предержащих, заинтересованных именно в таком развитии событий? Но все тайное рано или поздно становится явным. Придет время, и мы достоверно узнаем, как погиб Чорновил, кто помог ему в этом, кто фальсифицировал материалы и загонял дело в глухой угол. Это время обязательно придет. Вопрос только — когда. Следствий без конца не бывает.

ГЕНПРОКУРАТУРА: «ПОХОЖЕ НА ДТП. НО МОЖЕТ, И НЕТ...»

Щеткин. Не уверен...

Три месяца назад генпрокурор Александр Медведько заявил о проведении эксгумации тела Евгения Павлова, водителя и помощника-консультанта Вячеслава Чорновила.

«Мы провели эксгумацию и сейчас ждем окончания комплексной судебно-криминалистической экспертизы останков», — сказал генпрокурор. Он добавил, что следователи все еще допрашивают свидетелей и отрабатывают две версии — гибель Чорновила и Павлова в результате ДТП либо инсценировка аварии с целью убийства лидера Народного Руха.

«Сегодня» 7 раз пыталась получить комментарий к этой информации у подчиненных Медведько, направляла официальный запрос, однако письменного ответа из ГПУ так и не получила. И лишь на прошлой неделе нам устно ответил заместитель генерального Виталий Щеткин.

— После проведения эксгумации Павлова была назначена судебно-медицинская экспертиза, — сказал Виталий Иванович. — Ее результаты должны были быть готовы 15 марта, но из-за болезни эксперта их пока нет. Ожидаем к началу апреля. По Чорновилу — его сын нардеп Тарас Чорновил еще не дал согласия на проведение эксгумации. Разрешит — сразу назначим дополнительную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу и по Вячеславу Максимовичу. Кроме того, проводится судебно-техническая экспертиза на предмет определения механизма повреждений управлением автомобиля «Тойота» и возможного нанесения телесных повреждений на голове у водителя Павлова. Раньше мы давали массу исходных технических данных, в том числе и по результатам осмотра места происшествия, воспроизведения обстоятельств. У специалистов достаточно исследовательских материалов, чтобы все изучить и установить точную причину повреждений. Необходимости в дополнительных исследованиях нет. Повреждения, повлекшие смерть Павлова и Чорновила идентичны, но заключения вынесут эксперты. Больше ничего нового у следствия нет. Смена руководителя следственно-оперативной группы объясняется тем, что предыдущий товарищ пошел на повышение... Мне и раньше приходилось заниматься этим делом. Работа ведется согласно плану, сроки исполнения контролируются. Что дадут новые экспертизы, трудно сказать. Почитать книги Николая Степаненко — там вообще страшные вещи написаны. Не знаю, проверялись ли его утверждения, содержатся ли ответы на них в материалах дела, подтвердились либо опровергнуты — у меня такой справки нету. Поэтому не могу однозначно сказать, было ДТП или не только. Похоже, что ДТП. Но категорически утверждать никто не будет. И говорить об этом как следственник, курирующий дело, тоже не могу. Это все.

УЛИКИ ИСЧЕЗЛИ, СЛЕДЫ ЗАТОПТАЛИ

Воспроизведение. До сих пор неясно, стоял КамАЗ или двигался

B одном автомобиле с Чорновилом в тот день ехал его пресс-секретарь Дмитрий Понамарчук. Возможно, этого пассажира от неминуемой гибели (не от травм) спасло то, что он был на заднем сиденье и в момент столкновения «Тойоты» с грузовиком дремал. Что сейчас думает о расследовании один из ближайших соратников Вячеслава Максимовича?

— После того как Генпрокуратура полностью реабилитировала Евгения Павлова, установив, что в ДТП нет его вины, рассматривается только одна версия трагедии — убийство, — говорит Понамарчук. — Если наш водитель непричастен к ДТП, что доказано следственными действиями, значит, это умышленное или непреднамеренное убийство. А чтобы установить, был ли умысел, надо поднять уголовное дело 1999 года и выяснить, кто же вел следствие только в одном направлении, если оно за 11 лет не доведено до логического конца. Мое личное мнение — нужно допросить тех следователей, которые начинали это дело, и привлечь их к ответственности. Что, им не хватало опыта? Технических возможностей? На них оказывали давление? Кто? Может, их заставляли вести дело только в одном русле — что произошло ДТП? Кто заставлял? Годы идут. А еще через 11 лет дело прекратят за давностью событий.

Понамарчук согласен, что осмотр места происшествия был проведен очень поверхностно, многие улики исчезли, а следы просто затоптали.

— Конечно, так спешно все подчищали, что не сохранили вещественные доказательства, которые были в салоне...

Не отпала, по мнению Дмитрия, и версия о том, что Вячеслава Максимовича добивали кастетом.

— Понимаете, когда посекундно восстанавливать события, то время на добивание есть, — размышляет вслух Понамарчук. — В момент столкновения автомобилей я потерял сознание. Сколько находился без памяти — 3 минуты, 5, 7 минут? В показаниях Геннадия Удовенко и других, кто ехал за нами, говорится, что прошло 10—15 минут, прежде чем они оказались на месте происшествия. А все же прекрасно понимают — чтобы добить человека, нужно не больше 3 минут.

Дмитрий считает, что обязательно нужно допросить следователя Николая Пастушенко, который начинал вести дело. Он сейчас на пенсии, но от его показаний очень многое зависит. И о его безопасности тоже нужно позаботиться, чтобы ненароком ничего не случилось.

— Пусть бы ответил, перед кем отчитывался, почему в материалах перенумерованы страницы, не совпадают материалы экспертиз и явная фальсификация дела, — говорит Понамарчук. — И сотрудников Службы безопасности надо порасспросить, кто давал указания в 1999 году прекратить дело по статье об убийстве государственного деятеля и члена парламента. Думаю, СБУ есть о чем рассказать — ведь подозрение падало и на нее, и она вела свое, параллельное, закрытое расследование.

ПОЛНОМОЧИЙ НА ИНТЕРВЬЮ НЕ БЫЛО

В специальную группу ГПУ по делу Чорновила от СБУ входит опытный оперативник Роман Трофименко. Год назад он довольно активно общался с «Сегодня», правда, не под диктофон. В этом году от общения с прессой категорически уклонился:

— У меня указание такое: согласно нормам УПК, решение о предоставлении информации по уголовному делу принимает следователь или прокурор, которые ведут дело. Я со следователем переговорил. Он не выходил на вас? Значит, не считает возможным. Могу еще раз поговорить. Обратитесь в пресс-центр Генпрокуратуры. Обращались? Ну что ж. Мне полномочий давать интервью не было.

А вот что на условиях анонимности сказал другой информированный сотрудник СБУ:

— О чем им вам говорить, если они только в прошлом году у фотокоров просили снимки с места ДТП, где погиб Чорновил? Через столько лет выпрашивают в редакциях фотографии и видео на телеканалах. Нечего им сейчас докладывать...

11 ЛЕТ БЕЗ ЧОРНОВИЛА И 11 ВОПРОСОВ БЕЗ ОТВЕТОВ

1. Дана ли правовая и профессиональная оценка первичным следственным действиям милиции?

2. Почему с начала следствия единственной была версия ДТП, а версии убийства и посягательства на жизнь нардепа отвергались?

3. Кем санкционировалось привлечение к расследованию сотрудников СБУ и кем это решение отменялось?

4. Закреплены ли показания о видеокассете с записью признаний человека в маске, заявлявшего о заказном убийстве Чорновила?

5. Каковы результаты экспертизы «пленок Мельниченко» в части, касающейся гибели Чорновила?

6. Подтвердилась ли версия нардепов Кендзьора и Стойко о том, что Чорновила добивали кастетами?

7. Каковы результаты экспертиз с применением полиграфа (детектора лжи), кто им подвергался в рамках дела Чорновила?

8. Когда, по чьему указанию и с каким обоснованием был уничтожен главный вещдок — автомобиль «Тойота Королла»?

9. Привлекались ли к ответственности эксперты, констатировавшие смерть свидетеля по делу Ивана Шолома из-за сердечной недостаточности?

10. Какова мотивация замены куратора следствия Голомши на Щеткина и руководителя группы Дембицкого на Проскурника?

11. Каковы причины перевода Дембицкого из органов прокуратуры в судебную власть и переезда его из Киева в Черновцы?

Данные: опросы «Сегодня»

ТАРАС ЧОРНОВИЛ: «ПЛЯСОК НА МОГИЛЕ НЕ БУДЕТ»

Решение о даче согласия на эксгумацию тела отца политик примет только после встречи с Александром Медведько.

— На днях вы заявили, что, возможно, дадите согласие на эксгумацию тела отца. Эксгумация назначается для того, чтобы провести экспертизу и довыяснить обстоятельства и причины смерти, которые вызывают сомнения. Не приняли еще окончательного решения?

— Сначала нужно было встретиться по этому поводу с вице-премьером Владимиром Сивковичем, а потом — с генпрокурором Александром Медведько.

— Что вы хотите от них услышать?

— Во-первых, убедительные доводы насчет того, что без эксгумации дальнейшее продвижение следствия и установление истины невозможны. И во-вторых, мне должны гарантировать, что не будет утечки информации о следственных действиях ГПУ, как это происходило три или четыре раза, вплоть до того, в какой день и время будут проводить эксгумацию. Это недопустимо. Есть процедура, и ее надо неукоснительно соблюдать. Нарушат — отзову заявление. Никаких политических плясок на могиле отца, никаких спекуляций на его имени не допущу.